Место Гангутского боя

17.10.2015

Государь Петр Алексеевич особо отличал Гангутский бой. Ибо, как и Полтавский триумф, Гангут был плодом его личных усилий.

Чтобы понять значимость этой победы, сделаем краткий экскурс в историю Великой Северной войны. К весне 1714 г. шведское королевство находилось… на грани гибели. Вся великая каролингская армия сгинула под Полтавой – более 9 тыс. человек было убито и почти 20 тыс. попало в плен. Сбежавший с поля брани король с кучкой охранников уже пятый год скрывался во владениях турецкого султана. Русские войска захватили шведские земли в ряде регионов Европы, в том числе заняли все южное побережье Финляндии. Только море оберегало материковую Швецию от дальнейших притязаний московитов.

Шведам было известно, что в Петербурге и Выборге зимой по указам Петра был создан гигантский галерный флот. Летом, двигаясь по недоступным для шведов прибрежным шхерным фарватерам, он должен был выйти к Аландским островам и затем атаковать Стокгольм. Единственным местом, где шведский флот мог остановить движение русской армады, был выдававшийся далеко в залив полуостров Гангэудд. Зная русские планы, шведы уже в конце апреля 1714 г. направили свой корабли к мысу Гангэ. Русская эскадра из более чем 100 парусно-гребных судов подошла к полуострову 28 июня. Здесь она остановилась почти на месяц. Лишь после прибытия к флоту Петра русские по его приказу 23 июля начали строительство «переволоки» через узкий перешеек.

Утром 25 июля шведы узнали об этих работах и в полдень отправили к северной оконечности «переволоки» отряд под командованием шаутбенахта Нильса Эренскёльда (у русских историков он почему-то традиционно именуется в финской транскрипции Эреншельдом). Отряд включал все имевшиеся в наличии мелководные суда: трехмачтовый артиллерийский корабль (блокхаус) «Элефант», 6 галер и 2 шхербота. Пользуясь ветром, шведы к вечеру прибыли на место, но, как выяснилось, сделали это напрасно. Ночью на море наступил штиль, и рано утром 26 июля русские послали в обход стоявшего под берегом шведского флота 35 скампавей, которые за три часа сумели обогнуть мыс и выйти в тыл отряда Эренскёльда. Известно, что, узнав об этом, шведский шаутбенахт днем 26 июля увел свой отряд от «переволоки». Об этом упоминается в приказе, направленном генерал-адмиралом графом Ф.М. Апраксиным к командиру прорвавшегося отряда капитан-командору М. Змаевичу. Он должен был найти шведский отряд и не дать ему присоединиться к основным силам флота. Вечером, когда стемнело, Змаевич доложил, что шведский отряд найден, блокирован и «уйти не сможет».

Меж тем безветрие продолжалось, и ночью еще 60 русских скампавей выдвинулись к мысу Гангэ для нового прорыва. На этот раз, увидев, что шведский флот отошел от полуострова, русские продолжили свой путь вплотную к береговой линии. И к «половине десятого часа» прорвались, потеряв, правда, одну севшую на мель скампавею.

 

Это решило судьбу отряда Эренскёльда. В полдень русский парламентер предложил шведам сдаться. А когда они отказались, русские около двух часов дня атаковали неприятеля. В итоге все 9 шведских кораблей были взяты на абордаж и достались победителям.

Но не захват кораблей стал главным результатом сражения. Главным был прорыв блокады шведского флота, который уже на следующий день, 28 июля, покинул район мыса Гангэ и ушел к берегам Швеции защищать столицу.

Через пять дней русские заняли Аланды, а осенью совершили первый десант на берега королевства, судьба которого была уже предрешена.

Захваченные шведские суда были доставлены в Петербург и торжественно проведены по Неве. Но как-то мало известно, что впоследствии Петр Великий сделал их первыми экспонатами величественного мемориала в честь побед Российского флота. По его указу от 1724 г. в специальных ангарах в центре Петербурга на берегу Кронверской протоки должны были вечно храниться суда «первого здесь строения, а завоеванные – в память бывших баталий». И первым, в сентябре 1724 г., на специальном фундаменте был установлен блокхаус «Элефант». Затем там были поставлены пять взятых при Гангуте шведских галер и шхерботы. Воля Императора Всероссийского исполнялась и после его смерти. По ведомости от 28 февраля 1732 г. в Кронверкской гавани на берегу под кровлею находилось уже 28 судов – 13 русских и 15 шведских, включая гангутские трофеи. Однако к 1743 г. все суда сгнили и развалились до такой степени, что их обломки не подлежали даже обмерам. Их пустили на дрова.

Церковь Св. Пантелеймона с тех пор остался единственным памятником Гангутской победе в Петербурге. Но сражение не было забыто. И при жизни царя ежегодное празднование победы в день Св. Пантелеймона входило в число обязательных торжеств Московского Царства и Империи Всероссийской. Позднее, в XIX в., ежегодное празднование этой победы было включено в Морские уставы Российского Императорского флота.

К 300-летнему юбилею Гангутской победы специалистами Национального центра подводных исследований совместно с финскими подводными археологами при поддержке ОАО «Газпром» были проведены исследования, имевшие целью выявление реального места Гангутского боя и реконструкцию событий июля 1714 г. Ибо, как ни покажется странным, за прошедшие 300 лет историки так и не смогли точно выяснить, где же происходил бой. Увы, творя историю, ни государь Петр Алексеевич, ни «птенцы гнезда Петрова» не оставили потомкам описаний этой битвы. В «Походном журнале» генерала-адмирала Российского флота графа Федора Матвеевича Апраксина самой баталии посвящен лишь один абзац.

«…Генерал-адмирал дал сигнал авангардии нашей – поднятием синего флага с трынкетой райны с единым выстрелом из пушек – оного неприятеля атаковать, которая атака началась в два часа по полудни и продолжилась даже до пятого часу. И хотя неприятель несравненную артиллерию имел перед нашими, однако ж по зело жестком супротивлении перво галеры одна за одной, а потом и фрегат флаги спустили. Однако ж так крепко стояли, что ни единое судно без абордированья от наших не отдалось. Потом шаутбенахт (шведский) опустил флаг, скочил в шлюпку с своими гренадеры и хотел уйти, но от наших спойман, а именно от ингерманланского полку капитана Бакеева с гренадеры». Этот рассказ эмоционально дополняют слова Петра Первого в его журнале: «Воистину нельзя описать мужество наших как начальных, так и рядовых, понеже абордирование так жестоко чинилось, что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым от пушек разорваны».

И все. Вот уж действительно великое время, когда люди делали историю и не имели ни времени, ни желания описывать свои деяния.

Правда, отправляя известие о победе, Петр мельком упомянул, что сражение имело место «…у Ангута близ урочища Рилакс-фиель». А к официальной реляции был приложен рисунок, изображавший залив между двумя островами, в глубине которого полукругом располагается шведская эскадра, которую атакуют русские скампавеи, разделенные на 3 отряда. В центре отряд из 11 скампавей выстроен в линию, в тылу которой располагается галера командующего атакой корабельного шаутбенахта Петра Михайлова, а по флангам – отряды из 6 скампавей, построенных в 2 линии по 3 в каждой. Эскадру из 9 шведских кораблей атакуют 23 русских вымпела, в резерве у которых стоят еще 14 скампавей.

Исходя из размерений шведских судов, историки считают, что длина шведской линии составляла 270-290 м, а русской – могла достигать 350-370 м. То есть, залив, где проходила битва, был небольшим. Вопрос лишь в том, где он мог находиться, ибо все пространство севернее полуострова Ханко представляет собой архипелаг с множеством островов, образующих десятки заливов.

Локализовать место сражения на основании этого рисунка невозможно. Тем более, что существуют еще две, выполненные в 1714 и 1715 гг., гравюры, изображающие битву у Рилакс-фиель и абсолютно не совпадающие с рисунком. К сожалению, и другие дошедшие до нас сведения о ходе Гангутской операции не могут помочь в реконструкции событий. Ведь даже зная время движения русских скампавей 26 и 27 июля, мы не имеем информации ни об исходных точках их движения, ни о скорости, с которой они шли. Значит, не можем определить, куда они могли прийти после прорыва. И уж совсем никаких данных нет ни о маршруте, ни о скорости движения шведского отряда, который пытался уйти от места «переволоки». Понятно лишь, что двигались шведы неспешно, поскольку, судя по дошедшим до нас материалам относительно конструкции блокхауса «Элефант», он не имел весел, следовательно в штиль его должны были буксировать галеры.

Впрочем, кое-какие выводы, способствующие реконструкции сражения, сделать все же можно. К точке, где у «переволоки» стоял шведский отряд, ведут лишь 2 фарватера. Северный проходит по широкому проливу, который сегодня называется Глоппет (Gloppet – вход, начало). Он проходит мимо местности, которая еще с XV в. известна как Рилакс (Rilax), в районе которой делает поворот на юг к полуострову Ханко и «переволоке». Южный идет с запада на восток вдоль берега полуострова. Он более короткий, но очень узок и извилист, поскольку проходит между островов. Очевидно, что место битвы нужно искать вдоль одного из этих фарватеров.

Русские историки традиционно считали, что шведы уходили северным фарватером мимо местности Рилакс, где якобы и произошла битва. Но конкретное место никто определить не мог.

Наиболее распространенная реконструкция, которая приводится в большинстве публикаций еще с XIX столетия, изображает шведскую линию стоящей поперек пролива Глоппет между островами Лаккисер и Гавельсхольм, напротив северной оконечности горы Рилакс. Однако элементарный расчет показывает, что такого быть не могло, поскольку расстояние между этими островами составляет 1400 метров, а значит, 7 шведских корпусов не могли перекрывать его. Более того, в тылу шведов нет берегов, что противоречит рисунку, а главное, такое расположение открывало бы русским возможность для окружения шведской линии.

Поэтому историками были предложены и другие возможные варианты реконструкции расположения эскадр у горы Рилакс. Так, в 1870 г. контр-адмирал В.А. Римский-Корсаков нарисовал шведскую линию вдоль берега горы Рилакс между островами Сведьехольм и Черинг, т.е. перпендикулярно традиционной схеме. Но и в этом случае длина шведской линии составила бы более 900 метров, что противоречит известным данным.

Позднее, уже в 1996 г., появился еще один вариант реконструкции боя с расположением шведской эскадры между островами Сведьехольм и Гавельсхольм, прямо под горой Рилакс. Это позволяло уменьшить длину шведской линии до 500-540 м, но так же не соответствовало ни рисунку, ни описанию боя. Дело в том, что примерно в те же годы петербургский историк П.А. Кротов обнаружил в архиве новые подробности сражения. Оказалось, что во время боя командовавший атакой корабельный шаутбенахт Петр Михайлов приказал послать отряд из 4 скампавей в тыл шведов вокруг некоего острова. Причем путь этот был долог, поскольку к завершающей фазе боя поспела только одна скампавея. А в предложенной реконструкции такой маневр невозможен, поскольку пройти в тыл шведам ни вокруг о. Гавельсхольм, ни вокруг о. Сведьехольм физически нельзя из-за обилия находящихся в проливах камней. Кроме того, шведские и финские ученые приводят в своих работах информацию, что шведы якобы затопили в проливе за своей спиной финское парусное судно (pursi).

Словом, предложенные реконструкции расположения отрядов в районе горы Рилакс представлялись маловероятными. Зато все указанные поисковые признаки легко вписывались в локализацию места сражения на южном фарватере. При этом и финские, и российские специалисты предлагали изучить район в проливе между островами Кадермо и Бьен. Ширина его колеблется от 350 до 450 м, и он вполне соответствует упоминавшемуся рисунку сражения. А расположение шведской линии в глубине пролива в принципе не исключает возможности посылки им в тыл русского отряда вокруг либо того, либо другого острова. Более того, еще в 1964 г. здесь на дне пролива был найден остов судна, который вполне мог играть роль преграды для русских. Впрочем, финские исследователи склонны были считать это судно русской скампавеей, получившей повреждения в сражении и затопленной русскими за негодностью.

Однако при планировании работ и этот вариант вызывал сомнения. Было крайне нелогично предполагать, что Эренскёльд, узнав о прорыве русских, пойдет им навстречу. Ведь его сил было явно недостаточно для борьбы против русского отряда. Скорее, он мог идти на север, вглубь фьордов, чтобы спрятаться там и переждать, пока противник не уйдет.

И это было не единственное сомнение, осложнявшее разработку плана экспедиционных работ. В первую очередь, не было ясно, что же искать. Ведь в сражении не погибло ни одного судна. Мы могли надеяться лишь на обнаружение утонувших в бою лодок и, возможно, оставленных на дне якорей. Но сведений о потерях в архивах найти не удалось. Точно было известно только об артиллерийской дуэли между русскими и шведскими линиями, где у каждой из сторон было примерно по 90 орудий, которые должны были за 3 часа оставить на дне несколько тысяч ядер. Из работ историков также было известно об утопленном вокруг шведских кораблей оружии, упавшем в воду во время абордажа. Но опыт подсказывал, что за 300 лет и ядра, и оружие должны быть занесены толстым слоем осадков. И это притом, что зона разброса ядер по району сражения вряд ли превышала участок площадью 400х300 кв. м. Но главная проблема заключалась в том, что в обоих фарватерах летом и осенью 1941 г. велись интенсивные бои между советскими и финскими частями, поэтому дно там должно быть усеяно останками погибших плавсредств и осколками снарядов, которые при инструментальной съемке дна создадут множество «ложных» целей, не связанных с битвой 1714 г.

В итоге так оно и оказалось. Тем не менее, работа экспедиции дала интересный результат. Правда, не окончательный, поскольку из-за существующей в Финляндии жесткой системы регулирования производства подводных археологических работ финским коллегам удалось получить разрешение лишь на право ведения разных видов аппаратурной съемки без проведения раскопок.

Начали мы, разумеется, с проверки последних версий реконструкции сражения. Как и ожидалось, в районе между островами Гавельсхольм и Сведьехольм никаких следов битвы обнаружить не удалось. Но никаких следов сражения не оказалось и в проливе между островами Кадермо и Бьен. Впрочем, в отличие от первого района здесь на дне были обнаружены цели. Обследование показало, что они не связаны с Гангутской битвой. Так, одна найденная прямо в районе предполагаемого расположения шведской линии деревянная лодка была нагружена упаковками патронов калибра 6,72 мм. Естественно, об этой находке финские коллеги сообщили властям, и еще до завершения экспедиции финские военные водолазы подняли со дна груз, содержавший 20 тыс. патронов, которые оказались финскими. А найденные на дне 2 локальные магнитные аномалии при обследовании оказались скопищами осколков разорвавшихся снарядов. И то и другое было большим разочарованием. Тем более что размеры лодки подходили к размерениям лодок русских скампавей 1714 г., а коррозировавшие в соленой воде осколки имели округлую форму, схожую с формой боеприпасов петровского времени.

Не оправдало надежд и найденное в 1964 г. судно. Хотя обследование показало, что корпус его довольно древний, оно точно не могло принадлежать русской скампавее, поскольку было построено по технологии с обшивкой внахлест (в клинкер), которую в русском флоте никогда не применяли. Да и лежало оно так, что не могло перекрывать довольно широкий фарватер. И эту версию пришлось отвергнуть.

В условиях отсутствия более точных указаний нам не оставалось иного пути, нежели обследовать все лежащие вдоль обоих фарватеров бухты и заливы, очертания которых похожи на рисунок, приложенный к реляции Петра I.

Работа эта была однообразной и малопродуктивной. Мы неизменно находили следы боев 1941 г… Пока на полигоне № 16 обнаруженные слабые аномалии не стали складываться в линии, схема расположения и размеры которых полностью соответствовали взаиморасположению и размерам шведской и русской линий на рисунке, приложенном к реляции Петра Алексеевича. Более того, даже интенсивность аномалий соответствовала известным сведениям о ходе боя.

В конце концов, съемка выявила 3 параллельные линии аномалий. Короткая, но четкая линия из 15 аномалий длиной около 300 м расположена вдоль отмели идущей от острова Асгрундет к острову Черинг. В 100-130 м от нее приборы нарисовали параллельную линию из 25 аномалий длиной около 450-470 м, на флангах которой концентрация аномалий намного выше, чем в центре. В 100 м от второй выявлена третья линия из 9 аномалий, опять же параллельная предыдущим и вплотную примыкающая своими краями к фланговым скоплениям второй линии.

Такое расположение и размеры аномалий позволяют считать короткую первую линию местом размещения шведского отряда, упиравшегося своим тылом в отмель. Этой реконструкции соответствует и наиболее высокая концентрация металла на этом участке. Ведь, судя по рисунку 1714 г., 9 тесно стоявших рядом друг с другом шведских судов были целью для артиллерии 23 русских скампавей. Последнее, кстати, весьма наглядно изображено на дошедшем до нас рисунке П. Пикарта 1714 г., где указаны траектории полета ядер обоих отрядов.

Третья, наиболее удаленная от шведов линия может указывать положение русской авангардии под командованием бригадира П. Лефорта в самом начале сражения, а выдвинутые вперед скопления аномалий на флангах обозначают положение двух фланговых отрядов под командованием генерала А.Вейде и бригадира М. Волкова.

Средняя же линия аномалий может быть интерпретирована как месторасположение авангардии Лефорта во второй стадии боя, когда она вместе с левофланговым отрядом бригадира Волкова подошла к шведской линии на дистанцию эффективного выстрела в 100 м. Причем правофланговый отряд генерала Вейде оставался на месте, поскольку ему мешала обнаруженная в этом месте отмель.

Соответствует такой реконструкции сражения обнаруженная в проливе между островом Гавельсхольм и полуостровом Падве двойная – акустическая и магнитная аномалия. Учитывая ее размеры и форму, это вполне может быть затопленная шведами парусная лодка (pursi).

Местоположения найденных аномалий соответствуют и последнему «поисковому признаку» – возможности обхода шведской линии русским отрядом вокруг некого острова. Ибо на шведских картах конца XVII в. четко показан фарватер, шедший в бухту между островами Асгрундет и Черинг вокруг острова Стурен.

Получилось, что совпали все известные нам признаки места сражения. И, хотя раскопок в этом месте мы провести не могли, но такое совпадение всех полученных данных с известной информацией, вряд ли могло быть случайным. Разумеется, обнаружив эти аномалии, мы, тем не менее, обследовали все оставшиеся в программе полигоны. Однако они оказались «пустыми».

Поскольку был обнаружен единственный участок, где располагались аномалии, полностью соответствующие информации о сражении, мы пришли к выводу, что Гангутский бой произошел именно здесь. Причем такая реконструкция вполне соответствует и наиболее вероятной логике действий шаутбенахта Эренскёльда 26 июля 1714 г. Вряд ли он решился бы с 9 судами идти навстречу 35 русским скампавеям. Скорее всего, он пытался уйти вглубь фьордов, чтобы укрыться от русских в лабиринте островов. Но не успел.

Место битвы мы определили. И, если удастся организовать новую экспедицию, можно попытаться методом сейсмоакустики уточнить местоположение лежащих в толще грунта ядер и даже извлечь часть из них. И тогда, при доброй воле финских властей, эти находки могли бы стать экспонатами мемориала флоту Петра Великого, который сегодня воссоздается в Петербурге благодаря инициативе ОАО «Газпром» и лично А.Б. Миллера.

Корабли первого мемориала, существовавшего в 1724-1743 гг., сохранить не удалось. Но сегодня им на замену по восстановленным чертежам строится полноразмерная копия (реплика) линейного корабля «Полтава», что в полной мере соответствует воле Петра Великого – сохранять «суда первого здесь строения». Ведь петровская «Полтава» была первым линейным кораблем, построенным в Петербурге в 1709-1712 гг. И современные строители после долгих архивных исследований сумели добиться максимального соответствия реплики прототипу. Более того, внутри корпуса планируется развернуть экспозицию подлинных предметов вооружения, судового имущества и личных вещей моряков эпохи Петра I, которые будут подняты подводными археологами с останков погибших судов того времени. А рядом с «Полтавой» на берегу в специальном здании будут установлены поднятые со дна останки кораблей Балтийского флота первой половины XVIII столетия. В первую очередь – останки найденного у Кронштадта линейного корабля «Портсмут». Этот корабль был построен в год Гангутской победы по проекту, разработанному лично Петром I. Но главное, он был флагманом русской эскадры в первом сражении российского флота у острова Эзель в мае 1719 г., в котором русские одержали победу. Археологами найдены на дне и другие корабли эпохи Петра I, раскопки которых позволят создать крупнейший культурно-исторический центр в память побед флота Петра Великого. Можно надеяться, что новый мемориал не только просуществует дольше того, первого, но со временем пополнится всеми типами судов петровского времени.

Андрей Васильевич Лукошков.

Национальный центр подводных исследований (Санкт-Петербург)