Главная > Журнал "Морское наследие" > Как художник Карл Брюллов научил моряков пройти Дарданеллы

Журнал "Морское наследие"

Как художник Карл Брюллов научил моряков пройти Дарданеллы

29.03.2017

КАК ХУДОЖНИК КАРЛ БРЮЛЛОВ НАУЧИЛ МОРЯКОВ ПРОЙТИ ПРОЛИВ ДАРДАНЕЛЛЫ.

Прежде чем рассказать о Карле Ивановиче Брюллове, я должен отметить, что командир брига «Фемистокл» Владимир Алексеевич Корнилов[1], с которым судьба свела  художника, будучи учеником морской школы адмирала Лазарева, главного командира Черноморского флота и его портов, был отменным моряком. Вот как его характеризует  сам Лазарев в письме от 2 февраля 1835 г. начальнику Морского штаба князю А.С.Меншикову: «...В Корнилове ваша светлость имеете офицера весьма просвещенного, благоразумного и особенно деятельного, имеющего все качества отличного командира военного судна. Например, если б ваша светлость были свидетелями становления брига «Фемистокл» на якорь в Смирне среди английской эскадры, то я уверен, что отдали бы командиру оного полную справедливость. Надобно было видеть бриг, входящий под всеми возможными парусами, не исключая и ундер-лиселей, которые перед самым брошением якоря исчезли, так сказать, все вдруг и закреплены были в 1¼  минуты без малейшего шуму и замешательства; надобно было видеть сотни устремленных труб на все его действия и вслед затем приехавших капитанов некоторых кораблей и нашедших бриг в таком состоянии, как будто он находился на рейде уже несколько дней, – все чисто и на своем месте; наконец, удивлявшихся проворству людей и спрашивавших, давно ли он командует сим бригом. Они не хотели верить, чтоб подобная команда могла образоваться в продолжение четырехмесячного времени. Вот один из тех офицеров, ваша светлость, которые поддержат честь нашего флага».

И теперь о том случае, когда наблюдательность художника оказалась на высоте хорошей морской практики и выучке морских офицеров.

Государь император высочайше повелеть соизволил: находящихся в Италии художников Брюллова и Бруни вызвать в Санкт-Петербург для занятия профессорских должностей в Академии художеств. Покидавший в это время Грецию Г.Г. Гагарин[2], встретив Брюллова в Афинах, пригласил их с собою на бриг «Фемистокл», отправлявшийся под командой капитана Корнилова в Константинополь.

Гагарин вспоминает: «1835 года, августа 8/20 пятница. Два наши корабля, отправившиеся из Смирны за несколько дней до моего оттуда отбытия, только третьего дня прибыли сюда и стояли теперь на якоре в Босфоре. Северный ветер долго задерживал их близ устья Дарданеллов, но «Фемистокл» пробился через узкий пролив с удивительной ловкостью, и англичане, посещающие док Джозеппино, рассказывали мне, что капитан «Фемистокля» заслужил при сем случае удивление опытнейших английских моряков.

Вскоре мы вышли в Архипелаг... Время было прекрасное, погода тихая... Тинос, Парос и другие очаровательные острова Архипелага приводили нас в восхищение. Воздух, море, небо, впечатления чудной природы,– все это соединилось вместе, чтобы вдохнуть в нашего художника здоровье (перед походом он переболел жёлтой лихорадкой) и хорошее расположение духа.

Брюллов был необыкновенно оживлен и весел во время нашего морского путешествия. Здесь нарисовал он свой акварельный пор­трет вместе с портретами моим, капитана и всех офицеров брига. Между тем плавание наше значительно замедлилось в Дарданеллах совершенно противным ветром и обратным течением. Множество су­дов под флагами различных наций неподвижно оставалось в проливе уже целые одиннадцать дней, ожидая попутного ветра. Это обстоятельство послужило поводом к проявлению новой отличительной черты гениального художника: его проницательности. Не имея никакого понятия о мореходном искусстве, но обладая огромной наблюдательностью, Брюллов заметил, что в том месте Дарданелл, где пролив делает поворот, огибая берег, стремление воды, хотя и противное нам самою быстротой своей образует на некотором протяжении обратное течение вблизи самого берега. Кроме того, он заметил еще, что в момент захождения солнца в проливе ежедневно водворяется минут на пять совершенное безветрие. И вот великому художнику пришло в голову, что для выхода за поворот пролива на попутное течение стоило бы только нашему бригу попасть на эту узкую прибрежную полосу, чтобы, пользуясь вечерним пятиминутным штилем, добраться по этой полосе до попутного стремления. Замечание свое Брюллов сообщил капитану брига. Капитан согласился с возможностью такого маневра, но в то же время не решался привести его в исполнение, основательно опасаясь неудачи, последствием которой был бы стыд для русского экипажа перед лицом многочисленных иноземных свидетелей неудачной попытки. Но Брюллов настаивал и не ослабевал в своих убеждениях и доказательствах до тех пор, пока не уговорил почтенного хозяина брига попробовать счастья. Бриг тронулся по направлению к берегу, и в то же время сотни любопытных глаз и десятки зрительных труб устремились на нас со всех судов, которые в течение одиннадцати дней разделяли с нами невольную неподвижность и бездействие. Очевидно было, что никто не понимал нашего маневра, и все считали его безрассудным. Каково же было всеобщее изумление, когда, попав на струю прибрежного стремления, наш бриг весьма легко проскользнул по ней до поворота пролива и вышел на более широкое место, где уже мог понемногу двигаться вперед с помощью искусного лавирования... Громкие аплодисменты и крики приветствовали нас со всех кораблей,– и Брюллов торжественно принял на свой счёт эту почесть, которой, впрочем, никто у него и не оспаривал... Тот же маневр другим судам не удался потому, что они пропустили 5 минут штиля, составлявшего существенное условие успеха...»

Эти достойнейшие люди Корнилов и Брюллов остались добрыми знакомыми, чем и воспользовался начальник Корнилова адмирал М.П.Лазарев, который знал об их хороших взаимоотношениях. В 1846 г. была набрана по России сумма для сооружения храма в память св. Владимира на месте принятия им святой православной веры в Херсоне Таврическом. И  Корнилов обращается в письме к Брюллову с просьбой, которую лучше привести дословно:   «Адмирал Лазарев, озабочиваясь, чтобы этот храм, предназначенный напоминать нам, русским, эпоху такой великой важности, был вполне достоин своей благой цели, несмотря на известные ему Ваши занятия, счёл необходимым прибегнуть к Вам, любезный друг, Карл Павлович, как к современному нам гению изящной живописи, хоть за советом насчёт внутреннего убранства церкви. Не набросаете ли Вы эскиз и потом не приищите ли художников, которые бы под Вашим руководством взялись украсить своей живописью иконостас и прочие части храма».

Корнилов писал по поручению Лазарева, и, докладывая ему о выполнении задания, даёт любопытную характеристику художнику: «Зная самолюбие Брюллова, я старался растрогать его, а на долю хороших денежных вознаграждений указал на возможность новой подписки, последнее Брюллову нужно для его помощников. Он сам по себе вовсе не корыстолюбив. Боюсь только, что припадки лени, которые часто его посещают, помешают делу».   

Тихоновский Владимир Иванович,

Новороссийск

 

[1] Владимир Алексеевич Корнилов, командуя бригом «Фемистокл» находился в распоряжении русской миссии в Афинах, плавал в Архипелаге, выполняя поручения русского посла в Греции (1834-1835).

 

[2] Григорий Григорьевич Гагарин (1810-1893), ученик Брюллова, его спутник во время путешествия от Афин до Константинополя и Одессы. С 1859 по 1872 год был вице-президентом Академии художеств.